Спустя годы - Страница 18

— Нет, не знаю. Скажи мне, только откровенно, почему? Почему ты поставила крест на своей мечте?

— Ну ладно! Я скажу тебе почему. — Лина с грохотом поставила бокал на столик. — Потому что я — женщина. Как видишь, все очень просто.

Он прищурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А ты не понял? — Она вперила в него гневный взгляд. — Только то, что сказала. Сам посуди. Не женское это дело — хирургия. В основном ею занимаются мужчины. Да это практически мужской клуб! Это работа для сильных мужчин. Женщинам тут делать нечего. Знаешь, во многих гольф-клубах есть комнаты, куда женщин не пускают. Вот и в хирургии так, только намного изощреннее. По закону дискриминация женщин запрещена, но…

— Ты хочешь сказать, что подверглась дискриминации?

— Здесь все гораздо сложнее. Приходится доказывать, что ты лучше мужчины не в два раза, а в десять! И все равно этого мало! Просто руки опускаются… Не веришь? А ты открой глаза! Посмотри, сколько женщин уходит из хирургии. Чем выше поднимешься, тем труднее. Особенно если женщина обременена семьей. Скажи мне, Энтони, много ли женщин-хирургов ты знаешь?

Он молча смотрел на нее, его лицо было непроницаемым, но Лина не сомневалась — Энтони ее поймет. Пусть в юности он ее обидел, но то были дела сердечные, а как профессионал Энтони не может не быть на ее стороне. Он должен понять.

— Ты меня разочаровала, Лина! — наконец ответил он, скривив губы в презрительной улыбке. — Я думал, ты сильная, а ты при первой же трудности сошла с дистанции.

Лине захотелось спрятаться от его сурового взгляда.

— Да как ты можешь судить об этом?! — выпалила она. — Ведь ты…

Он не дал ей договорить.

— Да, я мужчина, ну и что? В данный момент речь не обо мне, а о тебе! Ты — женщина, умная и талантливая! Ты сумела поступить в медицинскую школу. И окончила ее с золотой медалью. С блеском сдала выпускные экзамены на степень бакалавра! — Он вскочил и теперь стоял перед ней, гневно сверкая глазами. — Ты пока не обременена семьей и можешь без особого труда как профессионал расти дальше, а ты? Тоже мне, жертва дискриминации! Легко же ты сдалась!

Лина вскочила будто ужаленная — Энтони ударил по больному.

— Ты закончил? — спросила она, побелев как мел.

— Нет, не закончил! Я еще даже не начал!

И, схватив ее за плечи, Энтони привлек Лину к себе и впился в губы. Она почувствовала, как его гнев перетекает в нее, огненной рекой растекается по жилам, но очень скоро от него не осталось и следа. Гнев сменило безудержное мучительное желание заняться любовью — чувство, дремавшее в ней девять долгих лет, проснулось и рвалось наружу.

— Энтони… — беспомощно выдохнула она, отрываясь от его губ, а он нежно обхватил ее грудь ладонью.

От его ласки соски заострились и сладко заныли. У Лины подкосились ноги от накатившей страсти, густой, как мед, и пьянящей, как крепкое вино. Она даже не пыталась остановить его, когда Энтони, не прекращая целовать, увлек ее в заросли кустарника.

— Не надо, — шепнула Лина, на миг освободившись от его губ, а ее пальцы, словно наперекор словам, погрузились в густые черные волосы Энтони.

— Надо, — жарким шепотом возразил он. — Надо, любовь моя, ты сама знаешь, что надо…

Его рука скользнула по ее бедру до колена и, задирая тонкий шелк платья, заспешила вверх, пока не наткнулась на кружевную эластичную кромку чулка. Рука замерла, а у Энтони вырвался стон восторга, смешанного с изумлением.

— Не может быть! Ты надела чулки?!

— Тебе не нравится? — пробормотала она, сгорая от желания.

— Лина, Лина, Лина… — шептал он с неистовой нежностью. — Ты не поверишь… Когда я мечтал о тебе, я всегда представлял тебя именно в чулках… И как я буду их снимать… Боже мой, я хочу уложить тебя на траву и заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас!

Кто знает, может, так бы и случилось, не услышь Лина, что ее зовут. На долю секунды она представила, как они с Энтони занимаются любовью прямо на лужайке в саду у доктора Николса и как их за этим занятием застукали… Такого позора она не снесла бы!

— Лина!

Чертыхнувшись, Энтони ловко привел в порядок платье Лины, пригладил свои волосы, подошел к столику и, взяв бокал шампанского, залпом осушил до дна.

— Лина! — послышалось на этот раз уже совсем близко.

Марк! Вспыхнув от стыда, она вышла из зарослей и увидела Марка. Он шел по аллее и вертел головой по сторонам, разыскивая ее.

— Я с ним разберусь, — буркнул Энтони.

— Нет! — отрезала Лина. — Для одного вечера ты уже и так достаточно преуспел…

— Разве? — с ухмылкой возразил он.

Лина зарделась еще сильнее.

— Я сама все улажу. Уходи.

Но Энтони не ушел, а преспокойно стоял чуть в стороне, поджидая Марка.

— Вот ты где, Лина! — Заметив Энтони, Марк напрягся. — Добрый вечер, милорд!

Нет, Марк! Только не это! — мысленно взмолилась Лина. Ради всего святого, только не лебези перед ним!

— Полагаю, между коллегами подобное обращение не слишком уместно, — довольно резко заметил Энтони. — Мне нужно с вами поговорить. С глазу на глаз.

— Не надо, Энтони! — вскричала Лина. — Я сама.

Марк посмотрел на нее, потом на Энтони — и его лицо передернулось от злости.

— Догадываюсь, о чем именно. — Он хмыкнул. — Признаться, милорд, я думал, вы можете найти себе женщину, не посягая на чужую собственность. Лина, мы уходим!

Сурово сдвинув брови, Энтони с расстановкой произнес:

— Эта женщина вашей собственностью не является. Впрочем, как и любая другая.

Лину покоробило высказывание Марка, но сейчас ей хотелось только одного — избежать скандала. Умоляюще взглянув на Энтони, она повернулась и, не дожидаясь Марка, зашагала по аллее к дому с высоко поднятой головой. Марк понуро поплелся следом.